Близкие квир-людей могут переживать различные чувства на пути к принятию. Кто-то быстрее свыкается с изменившейся реальностью и начинает выстраивать отношения с ребенком уже из новой точки, наполняя их радостью и признанием. Для кого-то процесс горевания по утраченному прошлому длится дольше, поскольку мысли о ребенке сужены лишь до одной области — их/ее/его сексуальной и/или гендерной идентичности — и вызывают острую боль, ощущение несостоятельности, отчаяние.
Какие бы эмоции и размышления ни сопровождали вас на каждом витке, возможность разделять их с близкими, пусть и по-другому проживающими процесс принятия, приносит облегчение и дает поддержку. Ниже мы расскажем о том, как не оставаться замкнутыми в своих чувствах и находить опору в общении с другими родителями ЛГБТК+ детей.
Мы попросили Марину Шевцову, координаторку проектов родительской инициативы «Терго» (Украина), поделиться своим опытом общения с родителями, по-разному принимающими или только готовящимися принять идентичности квир-детей. Почему кому-то важно горевать после камин-аута ребенка и как в этом помогает совместность? За какой поддержкой приходят к психолог:иням родители, для которых квир-идентичность ребенка не является проблемой? Какие условия стоит создать, чтобы близкие с очень разными историями услышали и поняли друг друга?
Трудности общения между родителями ЛГБТК+ детей
Марина Шевцова
С какими сложностями мы сталкиваемся, когда к нам приходят родители на разных этапах принятия? Из нашего опыта, за первые 5-6 лет существования ТЕРГО с 2013 года к нам приходило большинство родителей, дети которых были уже взрослыми, они сделали камин-аут, когда им было 30 лет и больше.
И, конечно, это также родители старшего поколения. Для них это было большое горе. То есть они приходили, чтобы погоревать, поплакать и пережить этот шок вместе. Когда мы снимали первые фотографии с мамами ЛГБТК+ людей – все они были с закрытыми лицами. Потому что это было очень стыдно. То есть для человека сказать всему миру, что мой ребенок лесбиянка или гей, – это ощущалось как личное поражение.Поэтому для нас было очень важно, чтобы на встречах присутствовал психолог_иня, которая фасилитировала эту встречу. Это не были психотерапевтические встречи, но это были моменты горя, проговаривания своей истории.
Важным, конечно же, было то, что к нам приходили родители из разных социальных групп, с разным уровнем дохода, разной профессией, из разных городов. Но вот это общее горе, и, конечно, мы знаем, что это не горе, а переживание этого как общего горя, оно очень их сближало. Тогда даже у нас не возникало вопроса, как этим людям быть вместе в этой группе, потому что никому не было важно, кто сколько зарабатывает.
Потом мы увидели – это новое поколение родителей, которые сейчас приходят, и это родители более молодые. Родители, которые уже понимают, что гомосексуальность или трансгендерность ребенка – это не болезнь и не диагноз в мире и также в Украине. Но они знают, что общество это не принимаети видит, как что-то негативное. Поэтому эти родители, приходят уже с вопросом: «Как мне помочь ребенку? Как его поддержать?». Есть родители, которые сразу приходят и говорят: «Я люблю ребенка, давайте что-то делать, организовывать адвокацию и изменения».
И, конечно же, здесь для нас задача – фасилитировать эти сессии, объединять людей так, чтобы они помогали и поддерживали друг друга, а не раздражали. Если у нас сидит мама, которая сейчас переживает период гордости за ребенка и принятия, и она говорит (и это очень часто): «Геи вообще самые лучшие. Геи более талантливые и умные, чем «обычные» мужчины». А тут рядом другая мама рыдает и говорит: «Лучше бы у меня не было такого сына». Это может быть не очень хорошая комбинация.
И поэтому мы стараемся делать отдельные встречи для родителей на первом этапе, и у нас есть также родители уже более опытные на этих встречах, но те, которые подготовлены. Они уже тренировались на специальных сессиях, как поддержать в такой ситуации, как просто подставить плечо. Не нужно говорить, что «да вы завтра будете этим гордиться». Сейчас для человека пропасть между сегодня и тем завтра, он еще не верит. Ему просто нужно поплакать. Поэтому, конечно, мы стараемся делать такие, очень комфортные комбинации, и всегда главное – это взаимоуважение, взаимоподдержка и умение выслушать друг друга, не перебивать. Потому что у нас все равные, и уважение должно быть к каждому.
Что важно для того, чтобы создать такие доверительные отношения, отношения принятия на групповых встречах? Для нас очень эффективным, конечно, было участие психологини. И нам повезло, что у нас с самого начала были небольшие средства на то, чтобы ее приглашать на каждую встречу. И она очень четко озвучивала правила, обязательные для всех. Неважно, ты принимающая мама или ты впервые на встрече – тебе хочется плакать –, но мы говорили, что это должно быть всегда уважение к мнению друг друга, это должно быть «я-высказывание», (не перебивать, не критиковать). Да, мы говорим каждый за себя. И иногда, конечно, приходится людям об этом напоминать. Потому что мы все живые существа, эмоциональные, и нас иногда заносит. Это нормально. Но вот эта такая очень помогающая, мягкая фасилитация нашей психологини в начале очень помогала.
Сейчас, конечно, у нас уже есть родители, которые обучены предоставлять так называемую поддержку «равный – равному». И поэтому они могут сами проводить такие встречи, информационные сессии. Они могут ходить на родительские собрания, предоставлять иногда даже круглосуточную 24-часовую, поддержку по телефону. Потому что бывает так, что звонит ребенок и говорит: «Я сделал камин-аут и меня сейчас папа убьет. Поговорите, пожалуйста, с папой». И наша мама всю ночь на телефоне с папой и пытается успокоить папу или маму, и объяснить, что”это не трагедия, не приговор, все будет хорошо», – но та на нее кричит. Это тоже надо уметь быть в этих кризисных коммуникациях, они важны.
Поэтому мы проводим специальные тренинги для наших более опытных родителей. Как работать с людьми, как помогать людям переживать эти кризисные ситуации, горе. Как отвечать на откровенно гомофобные, трансфобные аргументы, которые вначале также родители очень часто используют. И я хочу сказать, что это работает. Я не могу сказать, что это работает всегда идеально, потому что мы все – люди. Но, постепенно мы научились вместе успешно проводить эти сессии.
В группах, где собираются родители квир-детей, кто-то горько оплакивает утрату, а кто-то воодушевленно делится активистскими планами. Что поможет состояться диалогу, когда чувства участни:ц и надежды, с которыми они приходят, столь различны?
(Кликните по картинке, чтобы ее увеличить)
Семьи могут по-разному реагировать на знакомство с квир-идентичностями детей. Те реакции, которые мы наблюдаем особенно часто, во многом вырастают из опыта жизни в той или иной культуре. Горе или гнев на том месте, где мы ожидаем принятия и поддержки, не означают отсутствия любви к ребенку, а часто являются автоматическими проявлениями, предлагаемыми нам квирфобным обществом. Терпеливый и честный диалог с собой непременно поможет родителям, пока не научившимся принимать квир-идентичность своих детей, отделить жесткие предписания извне и собственные добрые намерения по отношению к детям. А если попутчи:цами в этом трудном путешествии окажутся другие родители, пусть и с самым разным опытом, но готовые не осуждать и быть рядом, то обнаруженная солидарность с сообществом и возможность опереться на него позволят пройти путь безопаснее и с надеждой на светлый итог.
Вопросы для размышления:
- Вспомните, когда вы впервые познакомились с другими родителями или близкими квир-персоны. Какой эффект на вас произвела эта встреча? Родителей с каким опытом, какими трудностями и переживаниями вам хотелось пригласить в свой круг тогда?
- Если такой встречи в вашей жизни пока не произошло, пофантазируйте какой она могла бы быть. О чем было бы важно расспросить других родителей квир-персон? И какие слова поддержки хотелось бы услышать от близких, чьи истории принятия отличаются от вашей?
